Пролог
«В этом городе холод,
В этом городе боль.
Страх рождает пародии,
Страх рождает любовь» – неожиданно мне в голову пришли строки из стихотворения моей матери, под названием «Иногда». Я никогда не понимала его значения.
Мама всегда говорила, что, стоит мне повзрослеть, я пойму. Потом она оглядывалась по сторонам, словно ища кого-то, разочарованно прикрывала глаза, и делала глубокий вздох. Казалось, в этом вздохе хранится вся тяжесть, что она несет с собой сквозь время, живя и здравствуя.
Моя мама – жертва насилия.
Ей было девятнадцать лет, когда в город ворвались… звери.
Это были звери в прямом смысле слова, а именно – оборотни в волчьем обличье. Они напали на спящих людей, мужчин убили, детей… нет, не могу об этом думать… а женщин сделали своими наложницами. И с моей мамой эти сволочи сделали то же самое. А ведь она… была беременна мной.
Пока женщина не потеряла сознание от страха, боли и потери крови, они не оставили ее…
Мне двадцать лет, у моей мамы в этот самый день было бы день рождения, будь она еще жива…
НЕНАВИЖУ!!! – я с остервенением поддала ногой большой уголь в костре и он, шипя, отлетел в сторону, подпаливая траву. Я зарычала ему вслед, провожая взглядом, а слезы уже сковали горло. Уходя прочь, я потушила костер, сердце уже не ломало ребра, а тихонько билось внутри, да и слезы застыли ледяными каплями в душе.
Я никогда не знала, куда я иду, ведь я никогда не боялась того, что могло случиться со мной. Все уже случилось…
Глава 1
Я шел сзади нее, бесшумно ступая на мягкие осенние листья. Мои лапы за столь долгий срок уже научились не выдавать меня. Я подобрался еще ближе к человеку.
Мне надо убить ее.
И тогда все мое мучение, мое проклятье, прекратится.
Я слышал теперь, как ровно бьется ее сердце. Я был совсем рядом. Нельзя пасовать, нельзя жалеть! Кто пожалеет меня?..
Я поднялся на задние лапы, став выше ее на два метра. Я замахнулся. От силы моего удара эта девушка уже не очнется. Воздух нагрелся, когда моя когтистая лапа начала опускаться на ее голову. А она…
Она обернулась и спокойно взглянула мне в глаза. При этом она как-будто знала, что сейчас произойдет, но покорно ждала конца… вот только сердце…
Ее маленькое сердечко билось, как птица в силках.
Я просто не мог уже передумать, да удар невозможно было остановить. Моя лапа опустилась на ее голову, разрывая когтями лицо девушки от глаза до уха. Она была еще жива, когда начала оседать на землю, но меня поразило, что она не закричала, а лишь поморщилась от боли.
От потери крови она вскоре перестанет дышать, заснет навечно.
А сердце все тихонько билось, и мерный гул его невыносимо было слышать…
Когда я пришел в себя, я понял, – это бьется мое сердце – в предсмертных муках. Я убил человека. Но как будто убил себя.
Вот оно – проклятье! Как я дальше буду жить с осознанием этого?.. Я завыл, горько и печально, чтобы заглушить голоса волков в моей голове, которые науськивали и хвалили меня.
И я бросился прочь, лишь бы не видеть ее тело, ее кровь…ее рану. Я бросился прочь, надеясь зализать свои душевные раны хотя бы за все годы своей жизни.
"ЛИШЬ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ОСВОБОДИТ
ТЕЛО ТВОЕ ОТ ОКОВ ЛУНЫ"
Глава 2
Я чувствовала, что кто-то идет за мной. Увидеть преследователя мешало его умение скрывать себя и непроглядный густой лес, покрытый пеленой ночи. Но моя интуиция никогда меня не подводила…
Уже через несколько минут запах человека и страха настиг мое острое волчье обоняние. Он боится? Удивительно, это же он преследует меня, а не наоборот. Как можно преследовать из-за страха?.. Я ускорила шаг, а внутри потихоньку заигрывал с моими нервами адреналин. Да что ж вы, как баба перед смазливым красавчиком! – ругнула я их, когда поняла, что нервы сдались.
Бежать больше не было сил – я всю жизнь бегаю с тех пор как узнала правду о себе и маме, – и я сбавила обороты. Теперь я чувствовала запах, но не страха, нет…
После недолгой погони по лесу от НЕГО просто нестерпимо, отвратительно несло грязной мокрой псиной.
«Вот попала!» – подумала я, оборачиваясь.
Передо мной стоял оборотень. И он собирался на меня напасть…
Я ни разу в жизни не видела других оборотней, только слышала от мамы и наших соседей. И чтобы вот так, в лесу, на узкой тропе сошлись два огромных зверя…
Его тяжелая лапа зависла на долю секунды в воздухе, когда он увидел, что я смотрю на него, но он не передумал.
… зверем был только он, а я – была хрупкой и ранимой, как никогда – ведь мое сознание отказывалось подчиняться мне.
Удар был сильный, рассек мне половину лица, и меня сшибло с ног. Все поплыло перед глазами, но умирать ни я, ни волк во мне не собирались.
В нос ударил запах лежалой листвы, дождя и незабудок. В сантиметре от моего носа пробежала мышка-полевка, и что-то часто-часто иголками врезалось в кожу лица и голых рук.
Так, разум прояснился, – я обнаружила себя одну-одинешеньку на том же месте, где встретила оборотня. При попытке подняться голова настойчиво потребовала еще полежать. Нащупав глубокую рану на щеке, я все же порадовалась, что в моей ипостаси не остается шрамов, и я останусь прежней – заживает все, как на собаке.
Кстати, о собаках… пробегала тут одна, надо бы навестить, пинка отвесить.
Благо, запах его как путеводная нить в этом влажном лесу… Я поднялась на ноги, уверенно держась в вертикальном положении лишь при помощи близстоящего дерева. Боль-то я чувствовала… и голова кружилась. Утихомирив заодно и желудок, я оглядела себя краем глаза: рубашка вся в крови, брюки грязные, в листьях и мхе, в черных подтеках. Чем не писаная краса?.. Хорошо нет никого вокруг.
Я поплелась за запахом в надежде, что долго петлять не придется. Сил никаких нет, честное слово.
Очень хотелось узнать у него, что же заставило его напасть на беззащитного человека?.. Что заставило волков, которые напали на город моей мамы, порвать всех в клочья? Ведь все они раньше были людьми, откуда столько жестокости???
А этот… стал диким зверем, и думает – ему все можно?.. Ох, он у меня получит… Буду как Ван Хелсинг, истреблять себе подобных.
Дерево рядом со мной опасно качнулось. Я пошатнулась, и приготовилась было ухватиться за землю, хотя бы носом, чтобы удержаться, но устояла-таки на ногах. Рана причиняла мне боль, как бы я не убеждала себя в обратном.
Чтобы исцелиться быстро мне надо стать волком. Надо перевоплотиться, обрасти шерстью, дать свободу когтям и клыкам. Затем, царапая землю, ждать, пока раны затянутся, тихо воя на свою судьбу. Душевная боль от такой жизни, минуты, проведенной в обличье волка, сильнее, чем любые физические увечья.
Протестуя против горящей огнем щеки, я сказала себе, что и в моем нынешнем обличье – молодой девушки – рана тоже заживет, но не так скоро, просто надо потерпеть.
А ведь еще три года назад я была исключительно человеком. Но, как говорится, незнание не избавляет от ответственности. Если три года я впервые услышала от мамы про волков, узнала, что я – их дитя, не значит, что все время до этого я не была волком. Ведь часто в детстве меня звали «чудовищем». Возможно любя, возможно просто так, но и выросла я, наделенная характером «не сахар».
Я по-прежнему продвигалась вглубь леса. Стало даже немного любопытно, куда приведет меня тот запах. Теперь он немного изменился. Пахло лесом и мужчиной – охотником и верным псом.
Как он стал оборотнем? Как и я?.. И почему меня это интересует? – нахмурилась я. Но он волновал меня.
Ответы на эти вопросы можно было получить лишь тогда, когда я поняла бы, почему в его глазах, несущих огонь смерти, перемешались боль и нежелание убивать. Они выдавали его с головой – убийцы не так смотрят на свои жертвы. Он не мог убить, ведь он просто ранил. Мама в своих рассказах подробно и в красках описывала способы убийства волками, и простое нанесение раны, как сделал этот волк, в ходу у них не числилось. Они рвали всех зубами, вгрызаясь в глотки, прогрызали руки и ноги, оголяя кости, по городу реками текла кровь, в лужах которой они оставляли еще полуживые, содрогающиеся тела…
Да что ж такое-то? Почему у меня перед глазами всегда стоит этот кошмар?.. И снится каждую ночь…
Я должна быть сильнее… должна… но не могу. Я вышла на небольшую поляну. Запах кружил вокруг меня, а затем резко свернул назад и чуть левее. Он путал следы…
К небольшому деревянному домику я вышла, когда уже занимался рассвет нового дня. Рядом с крыльцом стояло ружье, но других признаков людей не было; разве что дверь была чуть приоткрыта, приглашая войти каждую любопытную Варвару. Боль немного притупилась, но не покидала меня. Внезапно мне стало хуже. Мозг ведь не задет, рана-то неглубокая! – запротестовала я, чувствуя как силы оставляют меня.
Не перевоплотишься – умрешь. Так когда-то сказала моя мама, и я, семнадцати лет отроду, превозмогая боль от ломки, больная лейкемией, стала волком впервые. И исцелилась. И… ушла из дома.
"УБЕЙ ПРОКЛЯТОГО ВОЛКА – ОБРЕТЕШЬ СВОБОДУ"
________________________________
P.S. Продолжение...
