В тот день, который полностью перевернул мою жизнь, я проснулась с ощущением грядущих неприятностей. Вот только масштаб этих неприятностей спросонья определить не было возможности. «Сегодня точно что-то случится», - подумала я и стала выбираться из-под одеяла. За окном лил сильнейший дождь, еще больше портивший настроение.
«Это ведь сейчас совсем не ко времени! И ты это прекрасно знаешь!» - недовольно ворчал голос разума, твердя в общем-то правильные вещи.
«Ты же сама этого хотела, так что теперь не ной!» - наседало с другой стороны мое второе я, обладающее какими-то мазохистско-экстремальными наклонностями. 
Я отогнала мысли о том, чего еще сама не знала со стопроцентной уверенностью и, посмотрев на безмятежно посапывающего сына, отправилась в ванную. Ноги   почему-то  стали подгибаться, а в глазах поселился беспочвенный страх. Ну сколько можно быть трусихой? Всю жизнь чего-то или кого-то бояться….
Стоило мне оказаться в маленьком помещении ванной комнаты, как руки сами собой открыли шкафчик и вытащили из ящичка упаковку с тестом на беременность. Пока трясущиеся пальцы надрывали упаковку, в голове метались самые разные мысли, правда, только об одном варианте развития событий. Что будет, если….

Через минуту я положила на край раковины тест-полоску и, в ожидании результата, стала умываться. Холодная вода отрезвляла рассудок, но не могла изжить из меня чувство пока что беспочвенного страха.
Однако любопытство пересилило опасения и, едва промокнув полотенцем глаза, я посмотрела на тест. Что ж, глупо было бы ожидать обратного результата. Признаться, я догадывалась, что итог будет именно таким, поэтому шока от того, что показал тест, у меня не было.
На белом фоне полоски теста выделялись две красные линии, одна, правда, была гораздо ярче другой. Я беременна. А, может, я доигралась? С какой стороны смотреть на ситуацию? Радоваться? Плакать? Как унять всю ту бурю эмоций, которая кипит во мне сейчас, не давая трезво и адекватно оценить происходящее?
Страх усилился состоянием некоторого шока, добавилась паника и желание быстренько открутить пленку времени назад, но это было не возможно.

«Ну мать твою природу!» - подумала я, еще не отойдя от первоначального испуга.  На автопилоте я продолжала впиваться взглядом в пресловутые две полоски. А ведь мне действительно хотелось увидеть именно такой результат. «Ну, маманя, теперь ты точно бурундук, с этими полосками», - подумала я, грустно улыбнувшись.

Господи, как же мне страшно. Страшно от того, что не представляю реакцию своего парня, своей матери. Наверняка не одобрят, можно даже не надеяться. Страшно от безысходности и боязни остаться одной с теперь уже двумя детьми…. Я опустилась на табуретку, стоявшую в ванной, и схватилась за сигареты. Совесть не мучила, мучили нервы.
Сизый дым стал подниматься к потолку, образовывая причудливые фигуры, кольца…. Как сказать о беременности своим близким? Что делать? Полная безысходность и отчаяние.
Я уронила голову на руки и заплакала.. Тихо, беззвучно, только было видно, как вздрагивает спина. А внутри болезненной пульсацией отзывалась матка, в такт моим всхлипываниям.

«Солныщко, позвони мне как только сможешь. Мне очень нужно с тобой поговорить», - набрала я текст смс. Нужно было еще ухитриться не разбудить сына рыданиями. Он ведь ни в чем не виноват, а, значит, и нечего смотреть на ревущую из-за своей глупости мамку.
«Выйду из автобуса – позвоню. Тут очень много народа».
«Просто ты скоро станешь папой», - ответила я., и тут телефон зазвонил у меня в руках.
- Привет! Вы уже проснулись? – это звонила моя мама, уехавшая в этот злосчастный день на дачу.
- Я да, а вот Юрка нет еще. Спит так сладко, жаль его будить.
- Не буди. Как дела?
- Боюсь, если я скажу, ты меня прибьешь лопатой, - грустно пробормотала я.
- Так, быстро говори, что стряслось?
- Мам… Я бурундук.
- Давай без шуточек.
- Не шучу. У меня две полоски.
- Ты чем думала? Соображаешь хоть немножко или нет? – взвилась мать на струе злобы.
- Но…
- Тебе сейчас не нужен этот ребенок! Ты не работаешь, декрета опять не будет, так что мне, тебя и твоих детей до смерти содержать?
- Но…Это не тебе, наверное решать, а нам с Аликом! – попыталась я вставить слово в бурный поток ее речи.
- А мне потом всех кормить?! Ладно, вернусь с дачи – поговорим! – тоном, не обещавшим ничего хорошего, проговорила мать и бросила трубку.
Тихо, чтобы не разбудить сына, я заплакала, чувствуя, что внутри меня как будто сжимается комочек, так зависящий от меня, которому я так нужна. А я боюсь его, хотя мысленно имею миллион доводов против аборта, начиная с главного – я хочу дать жизнь этому малышу, зачатому в огромной любви. Взаимной любви.
Телефон вновь разразился резкой трелью звонка.
Разговор с любимым приводить не хочется совершенно. Скажу лишь одно, он тоже был ошарашен новостью о своем отцовстве в перспективе. Или же не очень-то мне поверил. Но все же мы договорились, что вечером он ко мне заедет, и мы уже нормально поговорим на эту тему.

Сын носился по комнате, издавая вопли команчей и расшвыривая свои игрушки. Как же хорошо, что он еще маленький, и не знает этих жизненных ситуаций, где, можно сказать, нужно ставить запятую в классическом предложении. Казнить нельзя помиловать. Выбор невелик, но от этого зависит судьба крохотного существа, только-только начавшего свое существование в материнской утробе.

«Привет! Чего делаешь? Не хочешь со мной в Купчино съездить, за кредит заплатить?» - это пишет подруга в социальной сети.
«Привет. Сижу и смотрю на тест с двумя полосками и никак не могу понять, что же мне делать….» - ответила я, ставя на свою аватарку симпатичного бурундучка. Я уже свыклась с мыслью о своей беременности и пыталась принять все происходящее не как трагедию, а как радость.
«Поехали, пообщаемся!» - предложила подруга. Я наскребла 20 рублей на дорогу и, несмотря на бушевавший за окном жуткий ливень, выскочила на улицу вместе с сыном.
Как мы ехали в нужное место – отдельная история, не достойная подробного описания. Однако, один момент все же расскажу.
После оплаты кредита мы с подругой зашли в гипермаркет, и я стала выбирать, что бы такого приготовить на ужин, чем вкусненьким порадовать любимого человека.
- Слушай, зачем тебе второй ребенок? У тебя есть сын. А рожать от чурки вообще глупость. Найди себе русского, обеспеченного и тогда рожай. Кому ты с двумя детьми вообще нужна будешь?! – увещевала меня Настя, вызывая лишь одно желание – съездить ей рукой по лицу. Останавливало только то, что моя подруга была на четырнадцатой неделе беременности.
- А что, лучше бухающий как черт русский, который будет считать, что я ему обязана всем и вся за то, что он содержит меня и детей?! И вообще, какая разница, кто мой любимый по нации, если я его люблю?! Тем более, посмотри на мое лицо. Я что ли на русскую похожа?!
Ярость и желание защититься от нападок говорили во мне все громче и громче.
- Сама подумай, разве он на тебе женится? Да ты ему нужна то только ради секса. Сперму не в кого слить, а будет ли от этого что-нибудь или кто-нибудь – его не волнует.
- Насть, ты сейчас специально или как?
- Нет. Просто надо жить нормально, а ты делаешь все не так.
- А как надо-то?!
- Ну вот как я. Забеременела, конечно, до брака, но муж у меня русский, мы летом расписываемся, а ты…
- Что – я? Это моя жизнь. Каждый портит свою жизнь так,  как ему больше нравится.

Вечер. Я приготовила ужин, то и дело поглаживая животик, обещая ребеночку жизнь и счастье. Обещала, что я его обязательно рожу, и у нас будет самая счастливая семья. Представляю, как он меня теперь ненавидит, если разговоры про тот свет все же правда.
Приехал любимый, но разговора никакого особо не получилось. Он сказал, что ему нужно поговорить с родителями, которые живут вообще  в другой стране. Тогда мне еще подумалось, что, возможно, Настя была права.

На следующий день мы с милым договорились встретиться вечером, чтобы обсудить план действий. Честно признаюсь, ехала я словно на каторгу.
Ощущение какой-то грядущей беды, предчувствие глобальных неприятностей не покидало ни на секунду. С каждой остановкой трамвая, приближавшей к месту встречи, становилось все более и более тошно. Даже бодрая музыка, бившая из наушников, не радовала, а скорее создавала фон.

Мы встретились. Я не знала, как начать этот разговор. Такой тягостный и такой одновременно необходимый.
- Ну что? – только и смогла сказать я.
- Аборт, - прозвучало это слово, мгновенно опустившее меня с небес на землю. Я уже напридумывала нашей семье счастливое будущее, маленького ребеночка, как две капельки похожего на отца….Но, как известно, когда планируешь что-то, это редко сбывается.
- Но почему? Мы же с тобой этого хотели! – промямлила я, чувствуя, что сейчас просто захлебнусь слезами. Внизу живота сжался крохотный комочек, которому уже была уготована казнь.
- Ты же не хочешь, чтобы здесь появился мой отец и поубивал нас с тобой за это, - как-то виновато сказал Алик.
- У меня даже денег нет… Я не знаю, что делать, - призналась я, смутно надеясь, что все еще может поменяться. Хотя, в тот момент было ощущение, что меня шарахнули по голове пыльным мешком. Все мысли отошли на задний план, осталась одна – я должна убить ту крошку, ту новую жизнь, которая поселилась во мне явно не просто так.
- Ты сможешь подождать хотя бы 10 дней? Я тебе дам денег на аборт, ищи пока клинику, - сказал мой любимый. Лицо его было таким спокойным, как будто он вместе со мной и не обсуждал убийство нашего ребенка. Тогда я начала понимать, что любовь – понятие как минимум странное. Глупо было дожить до 21 года и сохранить столь потрясающую наивность.
- Смогу, - выдавила из себя я, из последних сил борясь со слезами и ощущая все нарастающую ноющую боль в животе.
- Ты что-нибудь хочешь?
- Хочу. Забыть обо всем, повернуть время вспять и чтобы не было этой ситуации, - слезы предательски потекли по щекам, оставляя мокрые дорожки на коже.
- Я не об этом.
- Тогда пива, - решила я. Не все ли равно, если ребенку все равно не жить?
Мы зашли в ларек и взяли по банке холодного пива.
- Куда пойдем?
- Без разницы.
Мы мерили шагами дворы, все в абсолютном, тихом молчании.
- Присядем?
- Давай.
Опустились на лавочку и синхронно, не сговариваясь, одновременно откупорили бутылки с хмельной жидкостью. Я думала, что алкоголь немного затуманит мой мозг и я перестану хотя бы временно думать об ожидающем меня кошмаре.
- Неужели ничего нельзя… исправить? – шепнула я, склоняя голову на его плечо. Такое горячее, надежное, родное, но в тот момент какое-то чужое.
- Маш, ну ты же знаешь… Я бы просто так не стал отправлять тебя на аборт. Мои родители против.
- Почему? Потому что я русская, да? Я не подхожу что ли? – уже откровенно плача, спросила я, всхлипывая и вытирая слезы и сопли рукавом кофты.
- Не в этом дело. Я не могу объяснить.
- Знаешь… Я боюсь, если я сделаю аборт, то мы с тобой расстанемся. Я так хотела этого ребенка, а ты.. Я не смогу с тобой после этого жить, это для меня элементарное предательство.
- Понимаю. Но пока это не случилось, мы ведь вместе?
- Пока да.

В тот день я уехала поздно, едва успев на последний трамвай. Сидя в каком-то по-особому теплом и неожиданно уютном салоне, я написала матери смс-ку: «Дней через десять я еду в клинику. Пи….ц мечтам».
Странно, но слезы высохли, уступив место мрачной решимости. Раз этому суждено свершиться, то нужно покончить с ситуацией, чтобы отпустить ее. Это безумство – растягивать неприятности надолго. Но я не знала, что мне придется тянуть кота за яйца еще не одну неделю.

Интернет, пестрят разнообразные сайты, обещающие прерывание беременности на ранних сроках аж без операции. Но это гормоны, а гормоны – это страшно. Листая страницу за страницей, мечтаю придушить того, кто легализовал аборты в России и сделал их нехилым источником дохода.
Реклама одного медцентра тут же сменяется не менее яркой вывеской другого учреждения, где калечат жизни и убивают нерожденных детей. Черт, черт, черт! Какой же это ужас – выбирать место, где убьют в твоем чреве твоего же ребеночка!!! Но выбора просто не было. Я листала дальше.

Как-то вечером, даже почти ночью, мы шли по улице мимо женской консультации.
- Наверное, мне нужно записаться к гинекологу. Вдруг ты не получишь денег в нужный срок, - грустно сказала я.
- Потерпи чуть-чуть. Все может измениться, может, ты родишь мне малявку, - улыбнулся любимый.
- Какое «измениться»? Зачем ты меня обнадеживаешь? Я уже настроилась на аборт, а ты говоришь про возможность родить! Зачем ты травишь мне душу? – едва ли не кричала я, с громким стуком швыряя в ближайшую урну банку с недопитым коктейлем. Мне уже было пофиг, я курила, пила. Все равно этому ребенку не жить, подло, но я пыталась таким образом абстрагироваться от ситуации.
- Я не обнадеживаю. Я говорю «может быть», это разные понятия.
- Все равно не нужно.

Я нашла клинику, в которой делали самые дешевые аборты. Вопрос финансов меня волновал очень сильно, ведь деньги были ограничены.
- Мам, ну позвони ты. Пожалуйста. Мне и так плохо очень, я не смогу туда позвонить, я же разревусь посреди разговора.
- Ты взрослый человек, умей отвечать за свои поступки.
- Во мне уже 7 недель живет маленький человек, я должна его убить. Думаешь, так легко на это решиться? – взъярилась я и, оставив на столе листок с координатами клиники «***», хлопнула дверью.

Через пару минут до меня долетел голос матери, говорившей по телефону.
- Здравствуйте. Можно записаться на аборт? – голос ее подрагивал. Еле-еле, но все же заметно.
- Конечно. Ага. Спасибо. А стоимость? Хорошо. Спасибо. Значит, в четверг, в 15.30? Спасибо, до свидания.
- Все решилось, малыш. Прости меня, пожалуйста, - тихо шептала я, сползая по стенке, на автопилоте гладя рукой низ живота, где от ужаса сжимался в крохотный комочек мой ребенок. Ребеночек, ни в чем не виноватый, которого я должна убить.
- Маш, 17 июня тебе на аборт. Не забудь. В 15.30. Адрес ты знаешь, - рубленными фразами, как-то отрешенно проговорила мама. Видимо, ей самой было не по себе – записывать на казнь собственного внука. Какой бы он не был нежеланный, но все же.

Пришел с работы Алик. Мы уже лежали ночью в кровати, когда он меня обнял и прижал к себе.
- Ты чего?
- А вдруг в последний раз так лежим? Ты помнишь, что ты сказала тогда? Что мы расстанемся, если ты сделаешь аборт?
- Там видно будет, - туманно шепнула я, прижимаясь к любимому всем телом. Ребенок тоже жался, вместе со мной. Надеясь переубедить вставшего на своем отца.

- Конечно, не вопрос. Я с тобой съезжу, - говорил друг, ошарашенный нашим  решением. Он всегда до этого мне помогал, старался сделать лучше.
- Давай тогда подъезжай в час к моему дому.
- Хорошо.

Ну вот, конвой выбран. Значит, слинять от этой участи мне уже не удастся. Под руки, но отнесут.
Я опять влезла в интернет, в небезызвестную социальную сеть «Вконтакте», где в поиске по видео набрала это страшное слово Аборт.
Мои глаза, медленно наполняясь слезами, смотрели на картинки превью видео, на которых были изображены окровавленные эмбрионы, жуткие инструменты, которыми делается операция, оторванные конечности и прочий ужас.
Я сознательно смотрела эти видео, готовя себя к тому, что должно было произойти на следующий день.
В одном видео был показан вакуум-аборт на мониторе аппарата УЗИ. Я видела, как уворачивается 7-недельный малыш от кюретки, которая неумолимо настигала его, высасывая из материнской утробы. Это произвело на меня настолько сильное впечатление, что я разревелась, закрыв лицо руками. Тревожно пульсировало внизу живота. Малыш тоже чувствовал все, он явно все понимал, знал, что его ожидает.
- Прости, прости, прости – чуть ли не в беспамятстве твердила я, забыв, что сижу в наушниках возле мирно спящего Алика.
- Как? Ты не приедешь? За каким хреном ты обещал??? – заорала я в телефонную трубку. Друг оправдывался, что был с ночной смены, что заснул, что не сможет приехать и проводить меня. Предал. И он тоже предал.
- Не звони мне больше, скотина такая! В трудную минуту понадеялась, а получила не помощь, а пинок под зад коленом!!! – крикнула я и сбросила вызов. Теперь уже ненужный.
- Мам, это одноклеточное Шурик не приедет и не проводит.
- Выезжай одна. Уже час, тебе пора. Пока доберешься, пока дом найдешь.
- Придется, видимо.

Я взяла сумку, в которую уже были упакованы ночнушка, пеленка и средства личной гигиены. Я знала, что через пару часов максимум после аборта я уже уеду из клиники. Главное, чтобы наркоз был качественный и не давал тяжелого отходняка.

- Я боюсь, мам. Я не хочу его убивать.
- Придется, Машуль. Выхода другого нет, - прошептала мать.
Мы обнялись, и я отправилась на эту пытку. Я буквально чувствовала, как тревожно бьется сердечко у моего малыша. Господи, он ведь такой маленький, а уже знаком с жестокостью.
«Приезжай, пожалуйста, часам к пяти на Петроградскую. Шурик не сможет меня встретить, встреть ты, если сможешь», - сидя в автобусе, я строчила смс любимому. Так хотелось хотя бы капельку поддержки.
«Хорошо, я приеду». Хоть что-то, и на том спасибо!

Серое здание, требующее неслабого ремонта, а точнее, капитального восстановления. Оно стоит на территории института гриппа, в самом конце, ближе к хозяйственным постройкам.
На территории института горы строительного мусора.
Лавочка у входа в клинику нагрета жарким летним солнцем. Я сижу и курю, щурясь от ярких лучей. Пытаюсь дозвониться до матери. У меня было реальное ощущение, что от наркоза я уже не очнусь.
Раз за разом я набирала номер. Нет ответа.
«Пожелай мне удачи. Хотя, это маразм желать удачи при походе на аборт. Лучше пожелай мне сдохнуть», - оставила я сообщение на автоответчике. Может, прослушает.

Вздохнув, я затушила уже горевший фильтр о край урны и, со всей силы надавав себе по щекам, вошла в темный подъезд.
Поднимаясь по выщербленным ступеням вверх, я все сильнее и сильнее боялась того, что в скором времени должно было произойти.
Серая железная дверь, вывеска «***-мед» и звонок. Я нажала на кнопку. Полилась бодрая мелодия, и в ту же минуту на пороге возникла молоденькая симпатичная девушка в медицинской форме.
- Здравствуйте. Я записана на 15.30, но получилось, что пришла немного раньше.
- Ничего страшного. Проходите, назовите только фамилию.
Я назвала данные и пошла к шкафчикам для одежды. Переобулась в пластиковые тапки, любезно предложенные администратором и, взяв из пакета пеленку, отправилась к холлу, в который выходила дверь кабинета врача.
Через несколько минут ко мне присоединились еще две женщины со скорбным выражением на лице. Ясно, тоже на аборт.
- Ершова, заходите! – прозвучало из кабинета.
Тяжело вздохнув, я вошла в кабинет. Большое помещение, выложенное белым кафелем. За столом – врач. Мужчина крайне располагающей внешности. Вне сомнений, такими и бывают лучшие врачи.
- Я на аборт, - с трудом выдавила я.
- Пару вопросиков – и проходите на кресло, я вас посмотрю и возьмем экспресс-анализы.
Процедура обследования заняла буквально несколько минут.
Уже лежа на кушетке, где делают УЗИ, я услышала вопрос врача:
- Что ж вы не предохраняетесь?
- Презерватив порвался, - краснея, ответила я. Ведь не могла же я сказать правду, что мы хотели этого малыша, но родители папочки взбунтовались против этой жизни.
- Немецкие надо было использовать, - меланхолично посоветовал врач, натягивая специальный презерватив на датчик.
Через некоторое время, основательно пошуровав внутри меня датчиком, врач произнес:
- Семь недель, оптимальный срок для прерывания. Эмбриончик хорошо виден. Смотри, - с этими словами он повернул ко мне монитор. На нем я увидела плод нашей любви, маленькую-маленькую фасольку, которой не суждено стать человеком.
- Не надо, пожалуйста, - шепнула я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь.
Врач повернул монитор обратно. Затем я встала, оделась и прошла вновь к его столу. Расплатилась, заполнила страховой полис.
Та же симпатичная медсестра повела меня из кабинета в предоперационную.
- Возьмите из шкафчика все ценное. У нас, конечно, не воруют, но на всякий случай. Так же возьмите сорочку, пеленку…. Ага, отлично. В туалет не хотите? – в зависимости от фраз я либо мотала, либо кивала головой. Сил и желания разговаривать не было.
Мы прошли по небольшому коридору, зашли в опять-таки светлую комнату, где стояло несколько кроватей без белья и покрывал. Это была и предоперационная палата, и послеоперационная.
Постельные принадлежности лежали стопками в углах кроватей.
Медсестра расторопно постелила постель и велела мне:
- Постелите пеленку, мало ли кровь сильно течь будет.
От этих ее слов мне стало дурно.
- Раздевайтесь, одевайте сорочку. Кроме сорочки можно только бюстгальтер и носочки. Трусики тоже снимаете, - инструктировала миловидная девушка. Мне внезапно захотелось убежать от всего этого. Или хотя бы расплакаться на плече у этого ангела, пособницы убийц нерожденных деток.
- Готовьтесь, вас скоро позовут, - и девушка вышла из палаты, оставив меня в одиночестве.
Я быстро выполнила предписания и вскоре осталась в одной ночнушке и тоненьких капроновых следках.
Неизвестно откуда взявшийся холод заставил меня дрожать мелкой дрожью. Странно, на улице жара, а меня трясет. Наверное, это нервное.
- Как вас зовут? – из двери в углу палаты высунулось лицо женщины примерно сорока лет. Она, так же как и тот врач-мужчина, источала саму добродетель и желание помочь.
- Маша. Не нужно по отчеству, не люблю. И лучше на ты, - не знаю, почему я попросила врача об этом.
- Хорошо. Маша, проходи в операционную.
Я вошла в предлагаемое помещение.
Странно…. Почему тут так темно? Какой-то интимный полумрак, в центре небольшого зальчика гинекологическое кресло, возле которого столик с ужасающими инструментами, назначения которых я видела в видеороликах.
Спереди от кресла – табурет для врача. А возле…. Возле стоял вакуум-отсос, странная штуковина, показавшаяся мне гибридом контейнера для результатов абортов, насоса и шланга со сменной кюреткой на конце.
- Сюда, пожалуйста, - врач взяла меня за руку и подвела с правой стороны к креслу. Оно уже было готово.
- Ночнушку повыше задери, чтобы не запачкалась, - назидательно советовала эта женщина. Тут я осознала, что сбежать уже не удастся и все решено окончательно и бесповоротно.
- Хорошо.
Я привычно забралась на кресло и дала себя пристегнуть. Мои ноги, лежавшие на распорках, пристегнули ремнями. Так же пристегнули руки. Стало страшно. 
Пришел анестезиолог.
- Мы даем современный наркоз препаратом «Деприван», сейчас я вам вколю дозу, вену будет немного щипать, это нормально, - вкрадчиво говорил этот мужчина в очках, подкрадываясь ко мне со шприцом, словно хищный зверь к своей добыче. Жгут, укол, я чувствую, как в мою вену льется лекарство, призванное отключить меня от окружающего мира хотя бы на пять минут. Этого времени должно хватить для операции.
Игла вынута. Ничего, никаких ощущений. Я мирно болтаю о том, что рожать – удовольствие сомнительное…..и столь же мирно отрубаюсь на полуслове, не успев осознать что это конец.

- Маш, ау! Очнись! Маша!!!
- Ааа, - только и смогла простонать я. Язык еще плохо подчинялся мне, ведь я не отошла еще от наркоза.
- Ты проснулась? Пойдем в палату? – из темноты, царившей вокруг, выплыло лицо той самой женщины. В ту секунду ко мне вернулся разум и я всей душой возненавидела эту миловидную даму, только что убившую мою кроху.
- Пойдем. Только встать помогите, - попросила я, с трудом сдерживая подступающую истерику.
Мои ноги почти не касались пола. По-моему, меня под руки тащили в послеоперационную анестезиолог и та самая женщина-врач в таком поросячье-розовом костюме. Они такие милые…. И ведь ни в жизнь не подумаешь, что они с легким сердцем убивают детей в утробе.

Меня со всеми предосторожностями уложили на кровать, сунули между ног прокладку и накрыли мое тело одеялом. Опять колотил озноб, замерзшее тело напрочь отказывалось согреваться даже под теплым одеялом. А на улице жарко… Потолок завертелся, я опять стала падать в яму.
- Вы чаю желаете? – опять медсестра, открывавшая мне дверь.
- Зеленый и без сахара, - ляпнула я, теряя сознание.
- Вот, пожалуйста. Сейчас отдохните, потом выпьете вот из этого стаканчика, это сокращающее средство. Потом я вам заварю чай, - любезно проговорила девушка, ставя около моей кровати на тумбочку маленький стаканчик с темной жидкостью. Судя по запаху, это отвар трав.
- А можно поспать?
- Конечно, отдыхайте. Минут через 15 вы окончательно очнетесь, - улыбнулась ангел-демон и вышла из палаты.
Я же, не в силах более созерцать вертящийся потолок, закрыла глаза и заснула тяжелым сном.

Очнувшись, я наконец увидела всю палату, а заодно и женщину, которая  была за мной в очереди.
- Привет. Ты как? – участливо спросила она.
- Никак. Хреново, - буркнула я.
- Уже сделали?
- Да.
- Больно?
- Сейчас да. Тогда не больно было. Ни пуха тебе, - слабо улыбнулась я. Не думала, что вообще смогу улыбаться после этого.
- Следующая! – крикнули из кабинета, и моя товарка по несчастью, одернув халат, пошла в операционную.
Что-то за стеной страшно зажужжало, буквально на минуту, не больше. Я с ужасом вслушивалась в звуки, осознавая, что из моей соседки по палате сейчас так же высасывают ребеночка. Как из меня несколько минут назад.
Вскоре ее вывели под руки, так же, как меня. Она несчастным телом болталась между врачами, ноги подгибались, на лице выражение мученицы. Как же я ее понимала!

Вскоре я, напившись чаю, потянулась к сумке, оставленной на стуле. Сесть удалось с трудом, но телефон из сумки я вытащила.  Первая смс – маме.
«Мне уже сделали аборт. Вроде бы пока жива, ничего не помню» - лихорадочно настрочила я.
Следующая смс – любимому.
«Все. Просто все. Приезжай скорее!»
Звонок. Друг волнуется.
- Я же сказала не звони мне. Отстань!!! – громким шепотом, не желая тревожить соседку, шепнула я.
По лицу вновь потекли слезы.
«Царствие небесное тебе, малыш. Или малышка? Неважно. Прости меня за все» - думала я, зарываясь лицом в подушку.
Слезы душат.
Выводят из операционной очередную девушку. Вид у нее как у дешевой проститутки, которая тут частый гость. Ее кладут на соседнюю со мной кровать. Она легонько постанывает. Видать, тоже больно.
Звонок. Мой любимый звонит.
- Солнышко, я только выезжаю, ничего страшного?
- Ничего, я пока еще лежу. Если что у метро встретимся, а то ты клинику час искать будешь!
- Договорились.

- Ну, как мы себя чувствуем? – в палату вошел тот самый мужчина-врач, осматривавший меня перед абортом.
- Все супер, - грустно улыбнулась я, вытирая слезы.
- Если есть желание – можете попробовать встать.
Я тут же последовала его совету. К моему удивлению, подняться мне удалось довольно легко.
- У вас все хорошо, можете ехать домой. Вот тут в тумбочке прокладки лежат, берите сколько вам нужно и одевайтесь. Потом медсестру позовете – она вас на выход проводит.

Я последовала совету врача и, воспользовавшись прокладкой, нормальной, а не той, что мне сунули, прошлась по палате до двери в коридор. При каждом шаге из меня ощутимо выплескивалась кровь.
- Ты как? – я увидела, что моя соседка, та, что за мной в очереди была, очнулась.
- Вроде нормально. Что тут за фигня в стакане?
- Вроде травяной отвар на крапиве, для сокращения матки, - морщась, ответила я, ощущая те самые болезненные сокращения. И пустоту. Внутри меня больше не сжимался крохотный комок, теперь на его месте зияла кровавая рана.

- Ты уже уходишь?
- А что? Просто не могу здесь больше быть. Стою спокойно, хожу тоже. Тем более, муж встретит, - сказала я, пытаясь натянуть джинсы, балансируя на одной ноге. Трюк удался, и я подумала: «А как я пойду на каблуках?!»

- Ну ладно, девчонки, всем пока. Всем удачи! – попрощалась я, стоя в дверях послеоперационной с пакетом.
- И тебе всего хорошего, - отозвались девчонки, те, кто был в сознании.
- Уходите? – все тот же врач мужчина деловито поправил очки.
- Да.
- Не забудьте через два дня на осмотр явиться, - и он потерял ко мне всякий интерес.
Я прошла к шкафчикам и переобулась. Взяла оставшиеся вещи, сложила в пакет и пошла к дверям.
Медсестричка, та самая, что открывала мне дверь, вновь отворила створку и, пожелав счастливого пути, тут же захлопнула железный занавес.

Снова выщербленные ступени, полумрак, до самого выхода. А за дверью в подъезд – солнце, лето, тепло. Счастливые, не знающие горя люди, которые, казалось мне, знают, откуда я иду и что я только что пережила. Клумбы…. Красивые, яркие цветы. Шлагбаум у ворот…. Будка охранника, в которой спит стандартный дедуля-вахтер…. Дорога домой. Пыльная, грустная и тоскливая. Машины… Мост…. Выбор большой: либо в реку, либо под колеса.
Я оперлась о перила моста и напряженно всматривалась в воду. Темная гладь не выражала ничего, кроме бескрайнего безразличия ко всему человечеству.
- Прости…. – шепнула я, и, неведомо почему, перекрестилась, взглянув на институт, из которого только что вышла. Я прощалась с куском своей жизни, с частью себя, со своим нерожденным малышом. Надеюсь, я больше не вернусь сюда, не возникнет такой ситуации.

До метро оставались считанные метры, когда я заметила на углу на перекрестке нервно прохаживающегося любимого. Он заметил меня, бредущую, опустив глаза в асфальт. Подошел ко мне и крепко обнял.
Я поняла, что все же он меня любит, и действительно отправил туда не по своей воле. Глаза его в тот момент были на мокром месте так же как у меня.
- Пойдем, возьмем попить и поедем домой. Я больше не могу, - сказала я и принялась шмыгать носом, явно намереваясь разреветься.
Алик вновь прижал меня к себе, и я дала волю своим слезам. Помню, как вокруг все остановилось, и были только мы, лишенные своей частички. Лишенные какого-то этапа в жизни.

Нет, мы не расстались, как думала и говорила я в самом начале этой истории. Мы до сих пор вместе, пережили случившееся и осознали совершенную нами огромную глупость.

В последствии мне неоднократно снился тот самый монитор, где была изображена моя фасолька, так и не ставшая сыночком или доченькой. Снился маленький ребеночек в ночной рубашке. Ребенок плакал, вытирал пухлыми ручками зареванное лицо и тонким голоском, слегка каверкая произношение, твердил: «Мамочка, зачем же ты меня убила?!»

15 июля 2011 г.
«Исповедь абортницы»
Автор: Ершова Мария

Теги: Аборт, рассказ из жизни, жизненная ситуация