Пролог
Двадцать лет назад, поверье одно прочитавши, молодой мужчина тридцати лет забрел в странных чувствах в густой хвойный лес. Он не знал, что так тянуло его туда, правда, манящий свет исходил от каждого дерева, но он знал, что искать.
"Два дуба вековых, растущие рядом, открывают двери в мир другой. История вся – в них сокрыта, историю они откроют в туманном вечере. Пройдя меж их стволов ты, не обернувшись, окажешься свидетелем истории".
Эти самые слова, обещавшие мечтателям путешествие в "мир другой", и прельстили молодого, потерявшего все надежды, мужчину. На удивление правдивым оказалось то поверье кельтских магов о двух дубах. Мужчина оказался в мире другом. Только выйти не смог – к тому времени, когда он вспомнил о волшебных деревьях, дубы заросли молодым кустарником. А потому, их не найдя, остался он и стал лекарем в небольшом селе деревенском на  окраине леса Дувре.
Лет так сто назад от того времени, где он жил до этого. Ровно столько лет назад, сколько дубам было, когда их посадили…

Глава 1
Молоденькая девушка восемнадцати лет, прической похожая на мальчишку, бежала уже больше часа без остановки. Теперь она была в лесу Дувре, где ей появляться не стоило, но пути назад не было – там опаснее. Ее преследовали, она чувствовала, что за ней тянется злой хвост, и она знала – рано или поздно ее нагонят.
Силы давно изменили ей, она запыхалась. Волосы ее растрепались, отдельные пряди упали на глаза, закрывая обзор, лицо раскраснелось от бега, но она не останавливалась. Надо было бежать, это вопрос ее жизни и смерти.
Стволы деревьев черным частоколом преграждали ей путь, то и дело она петляла, запутывала следы, и часто растущие деревья отнюдь не способствовали этому.
" Беги… Беги. Беги!" – ей пришлось внушать себе, что она справится и убежит от похитителей. Да, вы поняли правильно – она была похищена. Полгода назад в ее дом, где она жила и училась, ворвались люди. Черные капюшоны скрывали их лица, холодные голоса отдавали приказы, которым она не починялась, в итоге – ее, кричащую и вырывающуюся, выволокли из дома, увезли на лошадях в неизвестном направлении, перевязав глаза жесткой светонепроницаемой лентой. Вскоре ей развязали глаза и заперли в одиночестве, к которому она давно привыкла, в пустой прохладной комнате, с влажными стенами, мокрым полом, с заколоченными ставнями. Девушка села у стены, опершись об нее спиной, подтянула к себе колени и обняла их руками.
Она знала, почему и зачем они пришли. Ее предупреждал об этом Учитель. Но она не ожидала, что, еще не владеющая достаточными практическими навыками в ее обучении, изучив лишь теорию, она кому-нибудь понадобится. Не она, ее Дух. Она – лишь его Хранитель, колба, емкость, которая должна была научиться высвобождать Дух, давая ему силы; емкость, которую можно опустошить. Именно за этим и пришли Охотники в ее дом, прокравшись под ночным небосводом. Истощив жизненные силы Элизабет, истощив ее тело, они надеялись истощить ее Дух, а затем – коснувшись его, обрести уже как свое второе я.
Предводитель Охотников считал, что Дух Элизабет – самый редкий, бесценный дар. Людей, ощущающих себя свободными от чужого мнения и решения, привыкших прислушиваться к другим, но делать по-своему и чаще – правильно, ведь прожили они не одну жизнь и сознавали это, – не так много в наши дни. А уж способных высвободить Дух, прошедших обучение – и того единицы.
Продержав Элизабет в заточении, он рассчитывал буквально извлечь Дух из нее, а потом впитать его в себя. И ему не пришлось бы каждый раз взывать к своим чувствам, давно похороненным в каменной холодной могиле – его сердце, – он мог запросто пользоваться ее Духом, обращаясь в его образ, словно оборотень.
Видите ли, не каждый человек может испытывать чистые эмоции, способные дать силы Духу, чтобы он обрел форму. Потому – она, Элизабет дон'Варвардо, способная высвободить самый редкий Дух – Зеленоглазого Сокола, чьим олицетворением является ощущение свободы, независимости, легкости – стала объектом охоты. И вот, ее поймали.
А она сбежала, спустя полгода мучений и пыток.
Только у нее вот-вот закончились бы силы, она начала спотыкаться, врезаться в деревья. Слезы начали течь по ее щекам. Она должна убежать. Должна. Ведь спасется не только она, но и Зеленоглазый Сокол, которого она пока так и не высвободила, не увидела его облик. Он заранее был ей близок.
Элизабет утерла слезы рукавом, оставив на щеке грязный след. И продолжала бежать.
"Лишь бы встретить помощь", – подумала она. Но в том лесу, в котором сейчас находилась девушка, не было ни одного человека, способного предложить ей помощь. Этот лес, Дувре́, славился дурной репутацией, ходили слухи об изменниках власти, ворах, живущих под сенью деревьев. Они жили в их кронах, как Робин Гуд и его сообщники и друзья. Но нынешние жители леса не были сторонниками Робин Гуда, отвергали его идеи, жили по своим законам, и, в, то время как Робин Гуд был лишь обозначен исполнителями власти изменником, – они были истинными изменниками.
Также, не кажется ли Вам странным столь явное совпадение: Шервуд, где жил Робин Гуд, и Дувре́ – зеркальное отражение красивого названия.
Элизабет оглянулась назад, не думая останавливаться. Она не могла видеть преследователей, ведь они находились, по меньшей мере, за восемьдесят футов от нее, но она ощущала их за своей спиной, – их Духи были сильны, – и она, будучи носителем мощного Духа, чувствовала их. Скоро, очень скоро они нагонят ее, и вновь предадут пыткам, истощающим силы не только ее тела, но и Духа. Но они никогда не позволят ей умереть раньше…

Свобода, независимость и легкость являются олицетворением Духа Зеленоглазого Сокола.
Имеют место быть еще три Духа: Волк, Тигр и Прекрасный Лебедь. Они выражают Дух Земли, Огня и Воды, в то время как Сокол выражает Дух Воздуха. Они все – часть единого целого; отличаются лишь свойственными  отдельным людям чертами: как Зеленоглазый Сокол, названный Зеленоглазым из-за изумрудных глаз Элизабет дон'Варвардо.
Эта молодая девушка не могла высвободить Дух Сокола. Ее истощили голодание, холод и сырость, своей худобой она была похожа на ребенка, и это также придавало ей большое сходство с мальчишкой. Она считала это небольшим преимуществом – она надеялась однажды затеряться в сельской толпе.
Сейчас, несмотря на муки голода, она желала лишь одного – спрятаться, убежать, а быть может, если это поможет избежать всех страданий – умереть…

_________________
Продолжение следует...

Дух Жизни. Глава 1 (продолжение)

Элизабет с глухим звуком врезалась в то, что преградило ей путь, и от удара упала на спину, успев выставить назад руки. Перед ней стоял мужчина, одетый более чем скромно – на плечи его была не надета, а просто накинута порванная рубаха, на ногах были кожаные брюки и стертые ботинки. Он с интересом смотрел вниз, на маленького, худенького человечка, чуть не сбившего его с ног.
– Кто ты, парень? – спросил он.
Элизабет удивленно взглянула на него, кажется до этого она и не осознавала, что действительно выглядит как мальчишка оборванец.
– Я… я… – захрипела она, но так и не вымолвила ни слова, ее горло давно высохло, она закашляла. Ей бы глотнуть чистой воды…
– Что? За тобой смерть гонится, коль ты так быстро от нее бежишь? – усмехнулся мужчина.
Элизабет энергично закивала головой. Хотя, пожалуй, смерть она бы встретила с распростертыми объятиями. Мужчина все еще ухмылялся, и девушке не понравилось его лицо, грубый голос. Она чувствовала, как тревожно бьется сердце, – оно определенно не доверяло этому типу. А Элизабет привыкла доверять интуиции. Но, черт возьми, девушка до последнего надеялась на лучший исход, на помощь, которую она готова принять от этого человека.
– Ладно, – он снова усмехнулся. – Либо ты продолжаешь сидеть здесь, либо… – он отвлекся от нее. Его взгляд устремился куда-то вдаль, за спину Элизабет. Он услышал топот приближающихся всадников. Его лицо исказила злобная гримаса. Мужчина наклонился к Элизабет. – Что же, прячься вон там, – он махнул рукой в сторону небольшой пещерки в толще земли. – Я тебя прикрою.
Элизабет в ужасе увидела у него на губах хищную улыбку, похожую на оскал дикого, бешеного зверя. Но она послушалась – быстро, насколько позволяли силы, встала на ноги, и забилась в небольшое углубление. Тень нависшей над ней земли отлично скрывала ее, и она была уверена, что без чужой помощи ее не найдут.
Вот, топот копыт уже отдавался глухими ударами рядом с ней. Голос предводителя Охотников прорезал вечерние сумерки.
– Эй, ты! Ты не видел здесь малую? Глаза ярко-зеленые, волосы черные короткие…
Элизабет старалась не дышать.
Мужчина, в которого она врезалась, ответил глухим басом:
– Не видел никого. А если и видел – задаром что ли?..
– Ты смеешь мне дерзить?! Ты что, не знаешь кто мы?..
– Да какое мне до вас дело? Живу себе в Дувре, никого не трогаю…
Предводитель Охотников понимал, – так он ничего не добьется. Живущие здесь люди, если они и имели право так называться, за бесплатно даже руку не поднимут, не то что – выдать необходимую им информацию. Он достал из широкого кармана плаща небольшой мешочек, полный золотых монет.
– А что теперь? – одну из монет он кинул мужчине. Тот ловко поймал ее, словно всю жизнь занимался ловлей монет в темном лесу.
– Хм, – мужчина не торопился. Сначала он попробовал монету на зуб, повертел ее в руках, внимательно рассматривая, словно был золотоискателем. – Не, я никого не видел.
Одной монеты ему явно мало. Тогда предводитель бросил ему две монеты, которые разлетелись в разные стороны, и теперь мужчине пришлось наклониться, чтобы в его руках оказались все три монеты.
– Да вон там сидит… – он жестом указал на укрытие Элизабет.
У той от шока перехватило дыхание. Захотелось кинуться на этого ублюдка, выдавшего ее, и пусть с голыми руками, но убить его. С другой стороны, она с самого начала знала, чем кончится ее безоглядное доверие.
Теперь у нее не было выхода. У каждого из прискакавших за ней Охотников, у луки седла были ножны с кинжалами. Добыв один из них, она сможет решить все проблемы...

Дувре; скоро покрылся вечерним туманом, сумерки сгустились и под пеленой ночи Охотник, спешившись с лошади, подошел к мужчине ближе. Он не заметил, как Элизабет выскользнула из своего укрытия и бросилась к его седлу. Секунда – и в ее маленьких, худых руках оказался большой кинжал.
– Что, говоришь, свобода моя тебе нужна? Прекрасно… – девушка была настолько разъярена, что не ведала что творит. Кинжал она направила себе в живот.
Охотник с издевкой посмотрел на нее.
– Ты уверена, что сделаешь это? Ты сможешь убить себя, малышка?.. Боюсь, кишка тонка…
– Как будто ты проверял…
– Так давай проверим…
Предводитель, кинув беглый взгляд на темную яму в земле, ухмыльнулся, и следом за выстрелом из его кольта мужчина, готовый за деньги продать родину, рухнул на землю замертво. Ворюга даже не успел понять, что мальчишка был девушкой.
Элизабет вздрогнула. Впервые на ее глазах произошло мерзкое дешевое убийство, и она впервые видела неподвижную маску удивления и страха на лице мертвого мужчины.
Монеты были возвращены на свое законное место, когда Охотник не спеша подошел к трупу. Он подбросил мешочек, полный монет, поймал его, и отправил обратно, в карман.
– Ну, что? Ты вроде напугана?..
Элизабет никогда не сдавалась. И сейчас не была намерена отступать от задуманного, хоть страх и сковал ее движения.
– Напугана… До чертей… но тебе ведь нет никакого дела, так?
Острое лезвие кинжала пронзило ее тонкое тело. Девушка закричала от боли, тонкие пальцы продолжали еще сжимать рукоять кинжала, когда она начала терять сознание.
Надеюсь, я не очнусь… – подумала она, прежде чем провалиться в темноту.

Жесткие старческие руки выхаживали бедняжку на протяжении месяца. Никто не думал, что девчонка очнется. Старик-врачеватель уже не раз ходил к аптекарю за лекарствами, травяными настоями, он всей душой был за то, чтобы девушка пришла в себя. Он понимал, что она хотела умереть, чтобы больше не испытывать боли, не паниковать при каждом приближении Охотников. Он знал, что ей пришлось пережить, ведь бывал в логове Охотников, когда лечил ее. Ему было неимоверно больно видеть затравленного зверька в ее зеленых глазах. Потому он должен был спасти ее. К тому же, они были из одного мира…
Через пару недель она открыла глаза. Из ее губ вырвался протяжный стон; горечь, которой он был пропитан, поразила старика в самое сердце – у того случился обморок. Но когда он пришел в себя, на той же кровати, где недавно лежала молодая девушка, ее уже не было в доме.
Скрипнула дверь, вошла его милая седая старушка-жена.
– Ой, батюшки, он живой. – Она открыла пошире дверь, из-за ее спины выглянули священник и могильщик. Все село думало – старик скончался - и теперь пришли отпевать и хоронить.
– Слушай, старуха. Коли живой, чего тогда зовешь? – возмущенно сказал могильщик. – На дворе зима – могилу вырыли, с таким трудом, с таким трудом… – он покачал головой, – а тут и трупа то нет.
Старушка от счастья и сказать ничего не могла, она прижала мужа к своей груди, и обильно поливала его седую голову слезами.
– Ну, коли так стало – пойдем мы. До свидания. - Священник коротко кивнул обоим и вышел, прихватив с собой бранящегося могильщика.
– Никак и правда живой! – воскликнула старуха, не веря глазам и рукам своим, обнимающим мужа.
– Живой, живой… Послушай, а где малая? Она же здесь была… Она… – он сглотнул слезы, подступившие к горлу. – Уж не умерла ли она?
Старуха печально взглянула на него, утерла руками его слезы. А сама разрыдалась пуще прежнего.
– Нет, не умерла. Жива она, жива… только нет ее здесь. Забрали Они ее, как только узнали, что малая в себя пришла.
С тех пор старик-врачеватель не видел молодую девушку. Он знал, что Охотники заберут ее, но думал, они дадут ей вылежаться неделю-другую. С ее ранами и самочувствием она не могла протянуть больше двух часов в сознании.
Но старик еще долго помнил пришелицу из его мира. Это значило только одно – Врата вновь открыты, и он, если соберется с силами, сможет пройти сквозь них.

Дух Жизни. Глава 2

Глава 2
Я зажмурилась и снова всем сердцем пожелала оказаться дома. Затем осторожно приоткрыла глаза – нет, не вышло. Я по-прежнему в заточении у Охотников. Похоже, желать освобождения надо сильнее, чтобы все-таки вырваться на свободу.
Свело желудок, и голод болью отдался во всем теле – я не ела уже два дня, ни росинки во рту не было. Наверное, я засохну так. Посмотреть на меня со стороны и так можно принять за кожу натянутую на кости, – этакий скелет на веревочке из сувенирной лавки. Прижав руки к животу, я попросила его не болеть. Но он не послушал – и разболелся еще сильнее, настойчиво требуя жрать.
Ну, почему я не родилась сильным пацаном, в который раз задалась я вопросом. Почему я – хилая и мелкая девчонка, которой не одолеть Охотников… Дверь моей темницы загрохотала, с той стороны раздался голос охранника:
– Эй, Мелкая! Шоб сидела тихо! Смотри у меня…
Я в ответ лишь кивнула – все равно, что меня не видно. Раздался глухой топот ног, очевидно охрана ушла?.. Ну и пусть… Ваши испытания я переживу, обязана пережить, ведь Эйри должно быть ждет меня…

В моей прошлой, – я осеклась, – нет, настоящей жизни, но пока что недоступной, я много чего повидала и испытала, и похуже… И я не могу сказать, что судьба баловала меня. Единственное, что меня пугало и настораживало – то, что Охотники, испробовав пытки голодом, холодом, угрозами и невыносимым одиночеством ни разу не делали попытки изнасиловать или сильно избить меня. Нет, я не жалуюсь. Моя честь, хранимая мною, непонятно для кого до 22 лет, что считается в 21 столетии нонсенсом, все еще дорога мне, уже почти как память о былом. Но все же Охотники сняли бы сотню подозрений на их счет, попытайся покуситься на нее.

Тихий стук, осторожный, и шепот прервали мои размышления:
– Ты там жива?
Голос был мне знаком – это новый лекарь, который недавно пришел на замену в чем-то провинившемуся старику.
– Я жива, но что вы здесь делаете? – обычно без охраны лекаря ко мне не пускали. Но тут я поняла, что мне не так уж важно, лишь бы подольше просто поговорить с этим человеком. Это дало бы мне хоть какую-то зацепку в этой жизни.
– Я помогу тебе… – снова зашептал он.
– Как? – я чуть ли не плакала, сквозь истеричные нотки голоса пробивался смех. – Здесь нет выхода.
– Есть…
Я услышала звяканье железа – ключи! У него есть ключи!
Так я сбежала во второй раз. Петляя по каменным холодным коридорам, я выбежала к массивной деревянной двери с железными петлями. Дверь была закрыта на засов, который просто так не поддавался, хотя я изо всех сил навалилась на него, пытаясь отпереть.
Сзади уже слышался топот ног. Или это бьется мое ослабшее сердце?
– Где?!! Куда она побежала?!!
– Туда, туда! Отпустите! – знакомый голос уничтожил последние капли доверия – лекарь сдал меня. Испугался.
– Вот и верь после этого добрым людям… – прошептала я и снова налегла на засов. Через какое-то время дверь поддалась. В лицо ударил поток свежего воздуха, прерывая мое дыхание, и солнечный свет, на мгновения ослепивший меня.
– Запереть все двери и ворота!
Я бросилась прочь, в лес, выжимая себя до остатка – в этот раз я убегу! Убегу непременно! И навсегда! Не остановлюсь ни за что!
– Она нужна мне живой! Найдите ее! – лесное эхо достигло моих ушей.
Но в этот раз все было по-другому: я всей душой верила, что убегу. И это придало мне новых сил, я действительно ощутила себя свободной, а не просто поверила в это…